27 июля в Crocus City Hall даст первый в своей карьере московский концерт гитарист Джефф Бек – пятикратный лауреат Grammy, великий экспериментатор, объявленный основоположником современной игры на гитаре еще во времена участия в легендарной группе The Yardbirds, в которой также началась карьера Эрика Клэптона и Джимми Пейджа. Только что вышедший альбом Джеффа Бека "Emotion And Commotion" оказался его самой коммерчески успешной работой за четыре с лишним десятилетия. Борис Барабанов взял у Джеффа Бека короткое интервью перед российскими гастролями.

— Альбом "Emotion & Commotion" показывает лучшие результаты в чартах за всю вашу карьеру со времен группы The Yarbirds. В чем секрет этого диска?

— Никакого секрета здесь нет. Я попытался сделать нечто, чего я раньше не делал, а именно – ввел в инструментальную гитарную музыку симфонический оркестр. И получилось что-то совершенно великолепное. Я всегда мечтал записать классический альбом, и вот у меня наконец получился классический альбом, но такой, знаете ли, со сдвигом.

— Вы целое десятилетие экспериментировали с гитарой, искали новый звук, и вот – разворот на 180 градусов. Вам не кажется, что "Emotion & Commotion" – слишком консервативная работа на фоне ваших экспериментов с фьюжном и электроникой?

— "Emotion & Commotion” определенно продолжает линию моих экспериментальных альбомов. Это эксперимент со стилями, которых я раньше не касался, и с звучанием оркестра. Я не собираюсь отступать от своей привычки искать новый звук и новые способы записи.

— Как рождались песни альбома "Emotion And Commotion"? Что появилось в начале, что пришло потом?

— Для диска было записано очень много пьес, многое не прошло отбор и осталось за бортом. Важно было, чтобы песни могли сосуществовать на диске, работать вместе. У меня очень высокие стандарты качества, и я применяю их прежде всего по отношению к себе. Но финальный список песен собрал не я, а продюсер альбома Стив Липсон. Он подобрал их идеально.

— Произведения Джакомо Пуччини и Бенджамина Бриттена – это первое прикосновение к классике в вашей карьере?

— Выбор этих произведений был обусловлен моим желанием выйти за рамки музыки, которая лежит на поверхности, которую можно услышать, включив поп-станцию. Хотелось чего-то, для чего мало просто нажать кнопку. Классическая опера и Пуччини в частности – это то, что было, есть, и будет. Причины просты: прекрасная мелодия и крепкая ритмическая основа, то есть то сплетение, которое важно в любой музыке. Так что мое решение двинуться в сторону классики выглядит странным только на первый взгляд. Что меня по-настоящему увлекло, так это возможность передать при помощи гитары те эмоции, которые в классической опере транслирует вокалист. Вокалист ведь исполняет текст, а гитара – просто играет.

— Многие серьезные гитаристы учились играть на ваших записях, а кого своими учителя ми считаете вы?

— Джанго Рейнхардт – один из величайших гитаристов. Также назову человека по имени Лес Пол.